Губернатор Ипатов: "Нам политический окрас инвестора безразличен"

Павел Леонидович, как вы оцениваете повышенный интерес депутатов областной думы к государственному долгу области?

— Воспринимаю это как трибуну, с которой можно показать ситуацию открыто и прозрачно. Действительно, долг есть. Действительно, он вырос в основном за 2009–2010 годы. Базовый долг у нас — 23 миллиарда. Эта та цифра, с которой мы пришли на 1 января 2011 года. И эта цифра детально обсуждалась во время моего отчёта перед депутатами Саратовской областной думы за 2010 год.

Половину этого долга мы получили в 2005 году по наследству. Пять миллиардов рублей мы взяли в долг в соответствии с бюджетом этого года. У нас бюджет в этом году расписан так: пять миллиардов взять и пять миллиардов погасить. В первой половине года, когда доходная часть у нас ниже, мы берём эти деньги у банков, а во второй отдаём.

Как вы реагируете на то, что долговую ситуацию в Саратовской области сравнивают со скандалом, что совсем недавно сотрясал Америку?

— Аналогия просматривается только в том, что всем нужно жить по средствам.

В запале полемики последних недель высказывались мнения, что без новых займов экономика области рухнет. Это так?

— Если правительство не будет брать новых займов, это никак не отразится на экономике региона, а вот отдельные социальные решения в этом случае пришлось бы отложить.

Вы знаете, сколько набрали в долг муниципалитеты? У них же тоже похожий подход при дефицитном бюджете, когда расходов больше, чем доходов.

— В первом полугодии привлечён один миллиард 400 миллионов рублей кредитами, а совокупный муниципальный долг на 1 июля составил два миллиарда 700 миллионов.

Кто главный кредитор правительства?

— ВТБ и Сбербанк.

А минфина России среди кредиторов разве нет?

— У нас бюджетных кредитов 20 процентов.

Сколько они стоят?

— Одну треть ставки рефинансирования центрального банка России, или 2,75 процента.

А банковские?

— Восемь процентов.

Все 23 миллиарда переоформлены на сегодняшний день максимум под восемь процентов годовых?

— Да.

У кредиторов саратовского правительства есть претензии к платёжной дисциплине?

— Правительство Саратовской области, как и администрации большинства субъектов, самый надёжный заёмщик. К нам нет и не было претензий ни со стороны минфина, ни со стороны коммерческих банков.

А сколько в настоящий момент должны коммерческим банкам все предприятия региона?

— Более 85 миллиардов рублей. Но надо сказать, что это деньги инвестиционные. Предприятия в основном берут их на модернизацию. При этом просроченная задолженность по кредитам бизнеса у нас небольшая, где-то три миллиарда.

Можете подробно объяснить по нынешнему году, на что правительство брало деньги в долг у банков? Например, в январе правительству не хватало 600 миллионов рублей на выплату зарплаты…

— Конкретно могу сказать, что кредиты брали на обеспечение перевозки льготников на транспорте, на господдержку сельхозпроизводителей, на повышение зарплаты учителям и на ремонт сельских дорог, на строительство ТЮЗа и на перечисление средств местным бюджетам для исполнения их полномочий.

Давайте я вам попытаюсь объяснить. Есть бюджет. В нём заложено пять миллиардов кредитных рублей. Эти пять миллиардов такие же деньги, как налоговые и неналоговые доходы. Они как источник совершенно равноправны. У нас в казначействе лежит реестр платежей, в соответствии с которым идут платежи. Всё делается автоматически. В определённые дни забирается из бюджета зарплата бюджетникам, в обозначенный день уходит платёж предприятиям за энергоносители и так далее.

А вот депутаты областной думы говорят о том, что можно было не занимать деньги, а в бюджете найти «резерв».

— В этом году мы сократили на 200 миллионов рублей расходы на чиновников правительства. Эти расходы — наш резерв. Больше резервов в областном бюджете нет. Если мы должны повысить зарплату учителям, а суммы в бюджете 2011 года не были заложены, то, значит, надо идти в банк и брать деньги на повышение заработной платы. Ухудшать жизнь людей, ущемляя их в льготах, нельзя. С одной стороны, закон не позволяет, с другой — здравый смысл.

Павел Леонидович, давайте сравним пять миллиардов планового долга этого года с суммами, которые, по мнению счётной палаты, ваши чиновники допустили при расходовании бюджета.

— Счётная палата указывает на неэффективные расходы. Нет такого понятия в Бюджетном кодексе. Если деньги украдены — скажите, что они украдены. Если это нецелёвка, тогда их нужно вернуть. Вот последняя информация по минсельхозу. Счётная палата говорит, что 123 миллиона рублей неэффективно использованы. Но в этой сумме есть несколько подтверждённых позиций, когда молодым специалистам деньги неправильно выдали или субсидии сельхозпроизводителям. Таких нарушений счётная палата насчитала в пределах одного миллиона. И по этим суммам комиссия разберётся по каждому рублю отдельно и найдёт, кто допустил их.

Сколько чиновников работает в структуре областного правительства?

— 3119, из них 452 должности финансируются из федерального бюджета. У нас сегодня содержание областных чиновников остаётся на уровне 2007 года.

Сколько денег идёт на содержание правительства?

— 1,5 миллиарда рублей. У нас есть показатель количества чиновников на 10 тысяч жителей. В среднем по регионам Приволжского федерального округа он равен 13 на 10 тысяч жителей. У нас он сегодня чуть более 10 человек, в Татарстане, Башкортостане — 17.

А как обстоит дело с областной думой?

— С 2005-го по 2011 год число работников выросло в 1,3 раза. Было 241, стало 300. А фактические расходы выросли более чем в два раза. С 72 миллионов рублей в 2005 году до 170 в 2011 году.

Зарплаты — это ведь не всё. Сколько автомобилей в правительстве области, знаете?

— 106 обслуживают чиновников правительства области. 22 машины обслуживают облдуму и ещё девять — счётную палату, уполномоченных по правам человека, по правам ребёнка…

Сколько денег тратится на бензин?

— Расход бензина у нас определён в этом году очень строго. В среднем в день одна машина, обслуживающая правительство области, получает 14,4 литра. Мы ограничили работу персонального транспорта в выходные дни. И в большей степени переориентировали чиновников, начиная с уровня заместителей министров, на обслуживание их машинами по вызову. С августа все замы в выходные дни могут доехать на работу на собственной машине. У машин, обслуживающих Саратовскую областную думу, расход топлива больше. В среднем выходит 33,3 литра на день.

Расходы на сотовую связь мы в правительстве в этом году сократили на 70 процентов. Перешли на корпоративный тариф.

Много лет говорят об административной реформе, результатом которой станет возможность привязать эффективность работ к конкретному результату. Как измерить результат организации по госзакупкам, мне понятно…

— Не всё можно померить рублём. Эффективность минпрома и минсельхоза я, например, меряю разными показателями. У них формы работы с точностью до наоборот. Министр промышленности обязан создать условия для бизнеса. А министр сельского хозяйства — обеспечить государственную поддержку. В целом хочу отметить, что по оценке эффективности деятельности региональных органов исполнительной власти по итогам 2010 года, по данным минрегионразвития РФ, Саратовская область вошла в первую двадцатку российских регионов.

А как можно измерить эффективность комитета по имуществу?

— Они арендную плату собирают.

Копейки. Я считала, что расходы на их содержание примерно равны тому, что они приносят. Они ничего не продают. А из кудринского министерства грозили в начале года, что регионы не получат федеральных денег, если не реализуют имущество. При этом Саратовское железнодорожное предприятие у нас годами не продаётся. Эта сделка тянется, потому что законом предусмотрена именно такая процедура или предприятие специально не хотят продавать?

— Вы считаете, что его для кого-то держат? Есть такое подозрение? Мы же его выставили за 140 миллионов.

И теперь будете вечно держать эту цену?

— Объект выставлен на продажу, у него есть цена, но, к сожалению, нет покупателя. Есть чёткая процедура: первый шаг — на 10 процентов цены снизить, если по заявленной цене не удалось продать. И в принципе надо двигаться до тех пор, пока предприятие не купят. Но у нас есть экспертиза независимых оценщиков, и нет смысла продавать государственную собственность дёшево. Всё найдёт своего покупателя. Мы решили выждать паузу и дождаться, когда улучшится ситуация на рынке.

Через систему госзакупок за время вашего губернаторства прошли десятки миллиардов рублей. Как часто вы присматриваетесь к этим бюджетным тратам через лупу?

— 50 миллиардов рублей только правительственных денег истрачено на госзакупки. У муниципалитетов за это время — 54 миллиарда. Всего за пять лет сэкономлено около 6 миллиардов. По областным закупкам это 7 процентов, по муниципальным — 5. Растёт доля конкурентных торгов — электронных аукционов. В сравнении с прошлым годом они выросли с 7 до 27 процентов. На электронных площадках в этом году реализовано более трёх миллиардов рублей.

Это вы смотрите в телескоп, Павел Леонидович. Я спрашиваю о том, знаете ли вы, сколько стоит, например, килограмм помидоров для больницы. И как цена этого килограмма соотносится с рыночной.

— Закупки для психиатрической больницы Святой Софии, где люди лежат месяцами и годами, производились в этом году по цене 15 рублей за килограмм. А вот в балашовском противотуберкулёзном диспансере цена закупки помидоров составила уже 40 рублей за килограмм. Есть механизм, который позволяет законно покупать помидоры по любой цене.

Порядка 70 процентов госзаказа проходит через процедуры торгов и запросов котировок, там конечная цена продукта определяется посредством конкурентной борьбы поставщиков. Однако есть разрешённые законом закупки до 100 тысяч рублей у единственного поставщика. Их доля в областном заказе составляет порядка 11 процентов. В этих случаях вопрос ценообразования лежит на совести заказчика. Поэтому не исключено, что такие закупки могут проводиться неэффективно. Поэтому я в начале года поручил комитету по госзакупкам и комитету по контролю проверить стоимость продуктов по учреждениям здравоохранения и образования. В здравоохранении уволили после этого двух руководителей.

Как часто вы лично контролируете состояние муниципальных бюджетов?

— Мониторинг ведётся ежемесячно. Не считая случаев аварийных, когда ко мне обращается руководство района.

Сердце ваше не разрывается от просьб о помощи и от рассказов о пустом бюджете?

— Первое для меня — разобраться, что там на самом деле. Набор нарушений у руководителей муниципальных районов, надо сказать, стандартный. Раздувают доходную часть — раз. И второе — расходы на себя любимых, на содержание аппарата. У нас так: если ты нарушаешь нормативы, то мы не будем выдавать дотаций. Предупреждаем: наведи порядок. За 2010 год 11 муниципалитетов нарушили нормативы. Это Дергачёвский, Калининский, Краснопартизанский районы...

А что происходит в Балашове с экономикой и бюджетом, если на последнем заседании по народному бюджету заместитель главы администрации говорил, что нет денег совсем, нечем платить за ТЭР, бюджетникам…

— У нас сегодня два муниципальных района, Петровский и Балашовский, где при принятии бюджета на 2011 год была очень завышена доходная часть. И помимо того, что искусственно накачана доходная часть, там не собирают доходы, которые должны собирать. У них действительно достаточно напряжённая ситуация.

В Петровске сейчас нет совета. Депутаты, которые приняли решение и вышли из собрания, поступили крайне безответственно. Они просто поставили муниципалитет на грань полного развала. Мы всерьёз обсуждаем вопрос введения там внешнего управления. Но по закону не может региональная власть год после выборов вводить внешнее управление районом. Там пока тупик. Мы ищем выход из ситуации. Сейчас даже бюджетный кредит им дать не можем. Там некому его принять и завести в бюджете.

В Балашове ситуация несколько лучше. Паралича власти нет, но там есть крайне низкого качества муниципальная власть — ни сверстать бюджет не могут, ни нормально израсходовать.

По остальным районам могу сказать, что сложная ситуация сейчас в Ершовском районе, где опять же доходная часть бюджета была искусственно завышена, и там по году не хватит денег. В Марксовском тоже была завышена доходная часть, но у нас есть уверенность, что в течение года они деньги доберут, потому что район хорошо развивается.

—А глобально можно посмотреть на конец года? Бюджет будет собран, как запланировано?

— Если говорить по областному бюджету, то у нас рост доходов в 123,7 процента запланирован, пока за 7 месяцев получено 120 процентов. Август будет знаковым рубежом. По муниципальным бюджетам скажу так: по Петровску, Балашову и Ершову точно не выйдут. Возможно, к концу года добавится ещё несколько районов, которые запланировали себе зарплату на 11 месяцев вместо 12.

В случае недобора доходной части будете просить денег у Федерации или опять брать кредиты?

— Во-первых, мы имеем право получить у Федерации суммы неперечисленных нам акцизов. Пока сегодня 700 миллионов рублей нам не перечислили по этой позиции. А по нашим налогам мы всё-таки рассчитываем их собрать. Это сделать непросто. Это требует и значительных административных усилий.

Почему нельзя отдать весь налог на доходы физических лиц муниципальным образованиям?

— Чем больше мы сделаем норматив, тем больше будут получать крупные города.

— Ну и пусть получают, в том числе и Саратов.

— Можно отдать Саратову больше денег, но тогда, например, у Алгая надо отнять. Перераспределение нормативов определяется соотношением сельских и городских районов в регионе, доноров и реципиентов. Вот при нашем балансе соотношение сегодня близко к объективному. Денег много не бывает, но бюджет должен обеспечивать первоочередные нужды. Если бы областной бюджет был сегодня не 70, а 120 миллиардов рублей (а он таким должен был быть, если бы не было кризиса), то город Саратов имел бы бюджет в 1,5 раза больше.

— И если бы у нас не было кризиса, никаких 100 миллиардов у нас бы не было. Наоборот, кризис подталкивает вас принимать решения.

— Не могу согласиться. Экономическое развитие области до начала кризиса происходило не само по себе. Мы утроили инвестиции и утроили бюджет.

Бюджет вы утроили за счёт федеральных дотаций.

— Кто вам сказал? У нас собственных доходов стало втрое больше. Чтобы вы понимали, в 2008 году у нас доходов было 62 миллиарда, из них 45 — наши местные налоговые и неналоговые доходы, а также 15 — безвозмездные поступления из федерального бюджета.

Это вы говорите про областной бюджет?

— Это я говорю о консолидированном бюджете.

—А областные цифры есть?

— Они повторяют один в один все пропорции. При этом 2006 год к 2005-му почти 125 процентов рост, 2007-й к 2006-му — 135, 2008-й к 2007-му — 137 процентов. Поступления из федерального бюджета росли медленнее.

А сейчас мы вышли на докризисный уровень?

— Нет. У нас темпы роста по сбору налогов 120 процентов.

Да я не про темпы. А про экономику.

— Да, экономика в целом в 2011 году превысила докризисный уровень по всем показателям.

На последнем совещании по контролю за доходной частью вы резко пеняли руководителям предприятий за недоплату налога на прибыль. Но они же эти деньги не забрали себе дивидендами, а инвестировали в новые рабочие места, новое оборудование. Почему вы так зацепились за налог на прибыль? Почему вы не смотрите, что увеличивается НДФЛ, налог на имущество?

— По результатам шести месяцев мы видим несоблюдение договорённостей с железной дорогой. Атомная станция заявила, что у неё корпоративные установки на уменьшение прибыли. Экспресс-Волга банк направляет деньги на внутрикорпоративное развитие, а мы считаем, что должен быть оптимум — и налоги надо платить, и сеть развивать. Волгацемент налог на прибыль не платит. Вот четыре организации, по которым я выразил неудовольствие. Вопросов по увеличению НДФЛ у нас нет. Потому что он растёт быстрее запланированного. Кроме налога на землю, сегодня нас устраивает, как платятся имущественные налоги. А вот прибыль отстаёт.

Но не может же быть так, что всё начнёт одновременно расти: и прибыль, и зарплаты. Одно исключает другое.

— Вы не правы. Железная дорога растёт по объёму отгруженной продукции более чем на 20 процентов, а налог на прибыль падает. Мы спрашиваем: на каком основании? Мы не говорим о высоком росте, но и не должно быть снижений поступлений от прибыли в бюджет области.

А вам легче разговаривать с руководителями уровня Якунина или договариваться на местном уровне?

— Более эффективно говорить с первым руководителем. Все решения принимаются в Москве, а не в регионах.

В России 2011 года губернатор должен быть политиком или экономистом?

— В сегодняшней ситуации — экономистом.

Сколько губернаторов разбирается в экономике?

— У меня просьба: не задавать мне некорректных вопросов.

Почему вы считаете, что у партии «Правое дело» в области нет никаких перспектив? Ведь Прохоров говорит здравые вещи. Например, о том, что нужно лишить центр некоторых полномочий и передать их вместе с финансированием на региональный уровень. Или о том, что нельзя модернизировать страну, не придумав продукта, которому потребуются новые технологии. Вы против его идей?

— Для того чтобы партия набрала голоса на выборах, у неё должна быть социальная база. Должен быть электорат, который пойдёт на избирательные участки и за неё проголосует. В Саратовской области электоральная база "Правого дела" максимум три процента, и это при очень благоприятном раскладе. Но скорее всего, она наберёт не более одного процента. А в Государственную думу нужно семь. При этом личность самого Прохорова, идеи "Правого дела" я не обсуждаю, а говорю о реально сложившейся ситуации.

— А как вы относитесь к прохоровскому ё-мобилю и к тому, что к концу этого года в регионы придёт предложение построить заводик на производство 12 тысяч машин в год?

— Если Прохоров обратится к нам как инвестор, мы примем его с открытыми объятиями. Нам политический окрас инвестора безразличен. Мы и капиталистов любых принимаем. Больше того, даже капиталистам из других стран не отказываем. Мы же не одобряем, что Франция бомбит Ливию, а французские инвестиции принимаем с удовольствием.

У нас самым крупным инвестором в Саратовскую область кто будет на сегодняшний день?

— Мордашов. "Северсталь".

Почему вы против использования мигрантов как дешёвой рабочей силы на его объекте? Ведь это отражение реальной экономики: на них есть спрос.

— Я сказал, что допустимо использовать мигрантов на отдельных работах, например, земляных. Когда начнутся общестроительные работы, у нас есть десятки компаний, которые могли бы выполнить эти работы на конкурентных условиях с мигрантами.

Я не против того, чтобы мигранты у нас мели улицы, чтобы они работали в коммунальном хозяйстве, занимались благоустройством. Потому что наши люди улицы мести не хотят, а они это готовы делать. Надо понимать, что мигранты должны приходить к нам и занимать те ниши, которые не хотят занимать наши.

Кого на нашем рынке сейчас недостаёт: людей высоколобых или низкоквалифицированных?

— Наш рынок сегодня нуждается в высококвалифицированных рабочих: в сварщиках высокой квалификации, в арматурщиках, бетонщиках. Для тех бизнесменов, которые нацелены на высокое качество, другого выхода нет. Высококвалифицированных рабочих никогда в России не хватало.

А саратовская рабочая сила уже чувствует себя дорогой?

— Я думаю, что сегодня ещё нет, но цена её будет расти, и уже сейчас надо готовить специалистов. До 2015 года только в промышленности будет создано более 20 тысяч новых рабочих мест. И квалифицированные кадры будут очень востребованы.

Верите в экономическую перспективность нашего региона?

— В области созданы условия для эффективного развития экономики, привлечения инвестиций и высоких темпов экономического роста.